Надежда Васильева

Кот Мурзик удивлённо обнюхивал старенький парусник, не понимая, почему Максимка отшвырнул в сторону свою любимую игрушку. Парусник был самодельным. Сделал его Максимке дедушка из деревянного бруска. Паруса были тоже не настоящими, из бересты. Зачем теперь Максимке парусник, когда есть железная красавица «Заря»?! Тем более что вечером в гости приедут ещё мамины и папины друзья. Значит, подарят ещё много всяких новых игрушек. Может быть, даже «трансформер». Максимка толком и не знал, что это такое, но Сенька, сосед по лестничной площадке, говорил, что штука дельная, может превращаться и в робота, и в луноход, и в ракету.

Больше всего папа ждал в гости своего начальника, дядю Славу. Тот должен был приплыть на настоящей моторной лодке. Их дача была на другой стороне озера. Дядя Слава обязательно покатает Максимку на моторке, ведь недаром утром папа сказал, что у Максимки сегодня день особенный. Ему исполнилось семь лет. Теперь он совсем взрослый человек. Как никак, через две недели – школьник.

Кот Мурзик терпеливо ждал Максимку на тропинке. В это время они обычно бежали к камышам. Тихонько подкравшись, ложились за бугорок, в траву, и наблюдали за утками. Утки неторопливо и важно скользили по воде, время от времени ныряя вниз головой. Максимке так и хотелось дёрнуть их за хвостики, которые, словно поплавки, торчали из воды. Но он знал, что стоит ему подойти чуть ближе, как утки забьют тревогу и, беспокойно хлопая по поверхности воды крыльями, взлетят над камышами. Как сожалел Максимка в такие минуты, что не умеет летать. Долго и восхищенно глядел им вслед, а потом бежал на дачу за парусником, раскладывал на нём крошки хлеба и, привязав к корме нитку,  опускал деревянное судно на воду. Иногда им с Мурзиком удавалось даже проследить, как утки принимали угощение. В начале лета утки были совсем маленькими. Утка-мама учила их плавать. Наверное, она была очень строгой. Утята послушно плыли за ней, один за другим, ровной цепочкой. Наблюдать за ними было интересно даже Мурзику. Но сегодня Максимке было не до уток.

Едва заслышав звук моторки, Максимка побежал по деревянному пирсу встречать дядю Славу. И вот они в лодке и почти летят над водой, совсем как утки перед взлётом. Максимка чувствует обжигающие брызги, что-то кричит от восторга, и не слышит своего голоса. От счастья и скорости захватывает дух.

Моторка стремительно приближалась к зелёной каёмке камышей. Там утки. Пусть они посмотрят, что и он, Максимка, умеет летать над водой.

Дядя Слава, словно поняв его, резко направляет моторку прямо на уток. Утки всё ближе и ближе. Одни, испуганно хлопая крыльями, забились в гущу камышей, другие, оторопев от неожиданности, нырнули под воду и, не успев избежать мощного удара о железный корпус лодки, безжизненно закачались на воде.

Максимка оцепенел и в ужасе закрыл лицо руками. Ничего не видел и не слышал больше: ни ревущего  мотора, ни серебряных брызг, ни ласкового, как ему показалось утром, солнца. Дядя Слава тряс его за плечо, уговаривал, со смехом в чём-то упрекал, но Максимка не отрывал рук от лица. Наконец лодка причалила к пирсу. Передавая Максимку в мамины руки, дядя Слава оправдывался:

- Спасовал малость мальчонка, не выдержал скорости.

Глаз Максимка так и не открыл. Не произнёс ни одного слова, сколько ни пытала его вопросами мама. Тогда она отвела его в спальню и уложила в постель. Максимка не помнил, как уснул. Не видел гостей, не слышал шумного застолья. Ему снилось, будто моторная лодка «Заря» со злобным рёвом носится по озеру. Она уже не маленькая игрушка, а взрослая лодка, размером с большой пароход. Вот она выскакивает на берег и гонится за Максимкой. Он хочет закричать, позвать на помощь маму с папой и… не может. Спазмы перехватили горло, и крик застрял где-то внутри.

Проснулся он рано утром, когда в доме все ещё спали. Максимка откинул одеяло, осторожно сполз с постели и вышел во двор. Нашёл «Зарю», с которой играл накануне, и забросил её в кучу металлолома, что скопился под старой елью. Затем отыскал под крыльцом свой любимый парусник, бережно взял его в руки, положил на него крошки хлеба и побрёл к камышам. Один, без Мурзика.

Настороженный ветерок рябил воду, покачивал камыши. И те о чём-то перешёптывались друг с другом. Уток не было. Максимка опустил на воду парусник, без нитки. Тот плавно отчалил от берега. Максимка присел на сухой бугорок, подпёр щёки ладонями и стал ждать. Но утки не появлялись. Появился только Мурзик. Он тёрся Максимке об ногу и всё норовил ткнуть носом в его мокрую от слёз щёку.